Поздней ночью с двадцать четвёртого на двадцать пятое декабря в Хогвартсе никто не спал: все, включая оставшихся первокурсников, были на рождественском пиру. Наступившие тяжёлые времена мешали даже многим из них радоваться Рождеству по-детски, от всей души, как раньше. Но, тем не менее, именно поэтому всем был необходим хоть какой-то праздник, чтобы ненадолго забыть о происходящих ужасах и расслабиться. Замок украсили даже еще лучше, чем раньше, по колдорадио ловили программу, максимально удовлетворявшую и персонал, и учеников, а эльфам официально разрешили подавать сливочное пиво начиная с третьекурсников. В результате этого атмосфера была если не радостной, то по крайней мере расслабленной и непринуждённой, никто на празднике не чувствовал страха, тоски или отчаяния.

Но один человек в замке всё же рыдал.

Это был Драко Малфой. Его втянули в дело, которое было ему совершенно не по плечу. Он не мог убить Дамблдора и при этом знал, что если он этого не сделает, то убьют его и его родителей. Вихрь ужаса и безысходности засасывал его всё глубже и глубже, как будто рядом были дементоры, и ежедневно стрелки часов безжалостно отсчитывали время до ужасного конца. И теперь, когда все праздновали, он заперся в туалетной кабинке и дал волю своему отчаянию. Здесь никто не мог увидеть его в таком виде, но и некому было прийти ему на помощь. Ни с кем невозможно было поделиться, никто не мог ему по-настоящему помочь, никогда... Никогда не терявший внешнего лоска аристократ рыдал, как обиженный ребёнок, слёзы лились по его шёкам и капали на мантию...

Вдруг над самым ухом раздался взрыв, громче, чем от большинства боевых заклятий. Прежде  чем Драко успел что-либо подумать, что-то ранило его в живот, и боль заставила его согнуться. В ту же секунду неизвестный ударил кулаком в сделанную им дыру в двери, отчего лепестки древесины, разделяемые трещинами вокруг дыры, вломились внутрь почти под прямым углом, едва удерживаясь на месте. Это позволило руке убийцы, одетой в зимнюю перчатку, открыть кабинку изнутри и распахнуть её дверь. Через секунду Драко был перед ним во всей красе – зелёный, как инфернал, скорчившийся, в мантии, закапанной недавними слезами и пропитанной кровью, - но однозначно живой. Чего не мог не заметить и убийца. Он грубо схватил Драко за подбородок и заставил смотреть себе в лицо. Несмотря на то, что у Драко от боли всё плыло перед глазами, он рассмотрел лицо убийцы и испытал удивление, смешанное с шоком, поняв, КТО на него напал.

Жив? Да уж, через дверь особенно не прицелишься, если ты не Грюм... Чего уставился?! Да, это я. И да, я теперь убиваю таких, как ты. Маггловским оружием – самое оно для заядлого любителя магглов, не так ли? А ещё палочки проверяются Приори Инкантатем. На вечеринке Слагхорна я добыл парочку волос... Мало кто знает, что, когда обращаешься кем-то другим, анимагическая форма тоже становится такой же, как у него. Кто бы мог подумать, что наша профессорша прорицаний, если бы хотела, превращалась бы в... комара? Я побаивался, что пистолет не трансфигурируется вместе с одеждой, но всё обошлось. Ну и, конечно, такое маленькое неудобство, что пришлось лезть в маггловский самолёт и поезда, потому что комары не переносят мороза...

Правая рука Драко от слабости разжалась, и он выронил палочку. Убийца быстро наколдовал ей Заглушающие чары и Коллопортус и „заботливо“ вернул её владельцу. Тот мгновенно сжал её, не столько по осознанному решению, сколько под влиянием какого-то рефлекса, как утопающий хватается за соломинку, даже если силы уже на исходе, даже если „надежда“, связанная с ней, абсолютно призрачна...

Теперь нас никто не услышит, Малфой, можешь хоть глотку сорвать, зовя на помощь. Хотя нет, ты явно уже не можешь. Но одно ты мне всё-таки скажешь. Что ты задумал, гнида?! О чём ты ревел, что якобы не сможешь это сделать?! Что ты собирался сделать, ЧТО?!! - Убийца приставил дуло пистолета к переносице Драко, прямо между глазами, и больно вдавил дуло в кожу.
Не...скажу....
Нет, гадина, скажешь! Я исцелю тебя твоей же палочкой, и ей же буду пытать! Хоть до утра, никто ничего не услышит и сам сюда не полезет. Или может, лучше пистолетом в жопу?! Нет? Так говори! Говори, если хочешь подохнуть быстро!
Убить... Дамблдора...
Понятно, - убийца нажал на курок без предупреждения. Кровь хлынула из носа Драко, как будто после сильного удара, но это было ничто по сравнению с другим: часть его мозга разлетелась веером по грязному кафелю туалетной стены. После такого, как с удовлетворением заметил про себя убийца, человек уже точно не может жить. Удостоверившись, что глаза Малфоя остекленели, он повторил то, что уже один раз сделал: выпил зелье с волосом Трелони, после преврашения в неё обернулся комаром и улетел через приоткрытое окно. Только наутро Миртл нашла труп и растрепала по всему Хогвартсу ужасную новость. В школе царил такой ужас, будто снова появился василиск и начал свирепствовать. Не только профессора, но и вызванные авроры терялись в догадках и совершенно не знали, что делать: убийство маггловским оружием не вязалось ни с чем, что было известно о сторонниках Волдеморта. К тому же, у абсолютно любого допрашиваемого оказывалось железное алиби с не менее, чем десятком свидетелей. Тем временем за тысячу километров от места происшествия, в Норе, как ни в чём не бывало продолжалась жизнь Мальчика-который-выжил. Он понял, что на войне глупо страдать гуманизмом. Если человек враг, то он враг, и его нужно ликвидировать, пока не пострадали свои.