Сентябрь только-только вступил в свои права. Осторожно, словно играя в поддавки с неугомонным летом. Лишь немного пожелтела трава у дорог, да и некогда ярко-зелёные листья окрасились бурыми оттенками.
Но в воздухе ещё пахло теплом и солнцем. Тонкие, невесомые паутинки летали вокруг, кружась в замысловатом танце, податливо следуя любому дуновению ветра.
Лишь по ночам осенняя прохлада пробиралась в приоткрытые окна, окутывая тело лёгкой дрожью. Нагоняя тоску, играя воспоминаниями, которых, лучше бы и вовсе не было…
Вот уже несколько дней, как начались занятия в Хогвартсе. Он оживал, дышал, снова был наполнен магией и волшебством. Всё лето волшебники, что выжили после войны, отстраивали Хогвартс, поднимали его из руин. Нельзя, чтобы война унесла с собой всё хорошее, чтобы ломались жизни, даже после её окончания. Дети должны учиться, магический мир должен вернуться в свою колею. Естественно, как раньше уже никогда не будет. Теперь приходилось учиться жить заново. Учиться не бояться. Не сжимать палочку при каждом шорохе. Учиться доверять людям и спокойно спать по ночам.
Но для всего этого нужно время. Много времени. А здесь, в её родном Хогвартсе времени понадобиться ещё больше. Слишком не похожа школа на ту, что встречала её когда-то в первый раз. Да и Гарри с Роном, что шли с ней бок о бок столько лет, решили не продолжать учёбу. Может, это и к лучшему? Может, не видя их каждый день, она, наконец, перестанет мучиться кошмарами, где её лучшие друзья погибают в этой страшной войне?
Но кошмары отнюдь не самое страшное. Вина. Это чувство весомым грузом легло на плечи молодой девушки. Вина за то, что многих не уберегли. За то, что Джорд стал словно половинчатым, потеряв Фреда. За то, что Тедди остался сиротой. За то, что так и не успела извиниться перед Снейпом…
Гермиона свернула с дорожки и подошла к одинокой могиле. Она стёрла пыль с небольшого надгробья. Руками, без помощи магии. Просто, по-маггловски. Так же вырвала сорняки и положила несколько цветков, принесённых с собой. Сняла мантию, сложив её в четверо, и уселась рядом прямо на землю, подогнув ноги под себя. Непослушные волосы так и норовили закрыть лицо, и она ежеминутно заправляла каштановые пряди за уши.
Солнце бросало предзакатные лучи на землю и его блики отражались в карих глазах, что, казалось, стали ещё больше из-за похудевшего лица. И не было в этих глазах счастья победы, не было радости о возвращении в Хогвартс. Была боль. Грусть. Неиссякаемая тоска и тягучая, как смола, вина. Война не прошла бесследно. Так не бывает…
Заправив очередной непослушный локон за ухо, Гермиона вздохнула и принялась рассматривать надгробие. Чёрный холодный мрамор и серебряные надписи. Горькая усмешка коснулась тонких губ: какой же ещё могла быть могила Ужаса Подземелий. Чёрный цвет и ничего лишнего. Даже после смерти он остаётся собой. Девушка слегка прикусила губу: ещё одна невосполнимая утрата для магического мира, для Хогвартса.
- Здравствуйте, профессор.
Вот так просто. Словно он сидит с ней рядом и смотрит чёрными, как бездна глазами. Словно может хмыкнуть в ответ и снять баллы за то, что она не в Гриффиндорской гостиной.
А что дальше? Она много раз думала о том, что придёт сюда. Что скажет, что обязательно не заплачет. Несносная всезнайка не будет лить слёзы по профессору Зельеваренья. Но сейчас, стараясь не слышать сбивчивый стук собственного сердца, она растерялась. Как же все виноваты перед ним, как же были слепы!
Интересно, кто-нибудь был здесь до неё? А Гарри, он приходил? Хотя, какая разница. У них свои счёты и своя история. Она пришла каяться за себя.
- Вы… Вы отлично сыграли свою роль, профессор. И как у вас хватило мужества? Хотя, судя по всему, мужества вам не занимать.
Девушка теребила край школьного пуловера, не зная, куда спрятать глаза. У неё хватало выдержки искать крестражи, сражаться на войне, смотреть в лицо смерти… Но сдерживать слёзы сейчас казалось непосильной задачей.
- Знаете, мы ведь действительно поверили, что вы на стороне Волдеморта. А уж после того как вы у… как погиб Дамблдор, то и вовсе уверились в том, что вы предатель! Никто же не знал, что вы выполняете задание директора, что оберегаете нас и помогаете.
Гермиона представила, как бы сейчас посмотрел на неё профессор Снейп. Холодно, надменно, словно говоря: «Чего же ещё можно было от вас ожидать, мисс Грейнджер!»
- Вас не хватает в Хогвартсе. Очень. Вы были блестящим магом и замечательным преподавателем.
« Не прошло и семи лет!» - Мелькнуло в её голове таким знакомым голосом, который когда-то приводил в ужас. А сейчас… Сейчас она бы стерпела все насмешки и язвительные замечания, лишь бы этот голос был не плодом её воображения.
- Почему, почему вы не дали нам понять, что вы… Да, это было слишком опасно. И как вы только выдержали весь этот ужас? Неужели потоки ненависти не делали вам больно? Кто ж вас поймёт, профессор. Даже для Гриффиндорской всезнайки это непосильная задача. Вашу тайну не разгадать ни логикой, ни чувствами…
Она снова поправила растрёпанные ветром волосы и вздохнула.
- Вы были очень храбрым человеком. Отважным. Вы герой. Простите, профессор. За ненависть, за предательство. Да-да, мы предали вас! Там, в Визжащей хижине, мы просто стояли и смотрели! И даже не попытались помочь! Да будь вы хоть трижды предателем, никто не заслужил вот такой смерти!
Гермиона не заметила, как слёзы покатились по холодным щекам, как голос срывался на крик, а чувство вины захватило каждую клеточку, комом стало у горла, не давая вздохнуть.
- Простите… Я знаю, что уже поздно, но всё же…
Она вытерла лицо рукавом, словно маленький ребёнок, и заговорила почти шёпотом, словно боялась, что кто-нибудь может её услышать.
- Вы… Знаете, профессор. Я бы хотела, чтобы меня кто-нибудь любил так, как вы Лили…
Последние слова она произнесла почти одними губами. Сказать в слух то, что скрывал профессор столько лет, было сродни непростительному. Но это любовь и преданность так её восхищали, что она не могла молчать.
Прохладный вечерний ветер прокрался под одежду и заставил девушку вздрогнуть. Или, быть может, это реакция на неожиданное откровение? Гермиона встала на ноги и накинула на плечи мантию.
- А знаете что, я приду сюда ещё. Принесу цветов, поговорю с вами.
Девушка даже представлять не стала, как бы отреагировал Снейп на её слова. Вместо этого она улыбнулась мысли, пришедшей ей в голову.
- Но всё-таки согласитесь, что по-другому к вам я относиться и не могла. Характер у вас очень скверный.
«Пятьдесят балов с Гриффиндора!» прогремело у неё в голове и Гермиона, тряхнув непослушной шевелюрой, собралась уже идти домой, как вдруг обернулась. Она провела тонкими пальцами по выгравированным буквам, и глаза её снова стали печальными.
- Знаете, вы совсем не заслужили всех этих прозвищ и обидных слов. Вы достойны того, чтобы вас называли по имени. Пусть и после смерти… До свиданья, Северус.
Солнце практически спряталось за горизонтом, позволяя осени напомнить о себе вечерним холодком. Гермиона шла по направлению к Хогвартсу, ровно расправив плечи. Конечно, профессор не слышал её слов и не видел раскаянья. Но, может, важнее было то, что она всё поняла, что перестала делить мир на чёрное и белое, что смогла разглядеть за наглухо застёгнутым сюртуком живое сердце…
Она обязательно придёт сюда снова. И не раз. Принесёт свежие цветы и протрёт надгробие. Снова будет слышать его голос, всплывающий в обрывочных воспоминаниях. И назовёт его по имени, Северусом, ведь он, несомненно, это заслужил…